Дачная эволюция, или компенсация травмы

Слово «дача» в сознании почти всех наших людей намертво связано с пресловутыми шестью сотками, на которых высажены картошка с клубникой и возведен убогий «скворечник». Мы, конечно, знаем, что некогда на дачах живали аристократы, там было множество комнат, просторные веранды и благоухающие сады, но это чисто умозрительное знание. Понятие «коттедж», равно как и «коттеджный поселок», тоже пока не близко большинству населения. И, тем не менее, о дачной культуре говорить можно и нужно – мы ведь надеемся ее возродить, причем на новом витке развития технологий.

Все в этой жизни начинается со слов, иногда очень умных и не очень понятных вышеупомянутому большинству. Именно таких слов немало было произнесено на Четвертой Международной конференции в рамках проекта «Перекрестки культур в Прибалтийском регионе». Конференция прошла в Репине в конце августа – начале сентября и называлась «DACHNIKI», что на слух воспринимается нормально, но визуально вызывает подозрения: мол, откуда здесь взялась латиница?

Думается, организаторы конференции уже в названии решили отделить интеллектуальный дискурс от рассмотрения бытовых и деловых аспектов понятий «дача» и «дачник». Интеллектуалу до реальной жизни дела мало, он наслаждается теоретическими выкладками, устраивает, так сказать, пир духа для себя и своих единомышленников. Например, он размышляет «О мифологических коннотациях концепта дача». Или делает доклад: «Дача как компенсатор социокультурной травмы». Или рассматривает нашу родную дачу как «Семиотический и культурологический феномен», ни больше ни меньше! Эх, думаешь, дать бы этому докладчику в руки лопату, да заставить вскопать пару грядок где-нибудь на Синявинских болотах…

Впрочем, не будем судить строго участников подобных мероприятий, высоколобые концепции, может, и не приносят видимой пользы, зато подстегивают интерес и заставляют взглянуть на привычное с непривычной точки зрения. Почему бы, в конце концов, не задуматься над тем, как отражалась дачная жизнь в литературе и искусстве? Не вспомнить Константина Паустовского, Александра Ремизова, Иннокентия Анненского? Не рассмотреть дачу как игровое пространство? Как детское пространство? И уж точно должно вызвать огромный интерес всех половозрелых любителей загородной жизни сообщение «Дача как «эротическое гнездо»: от декадентства до наших дней»...

Как было…

И все же спустимся с теоретических высот поближе к грешной земле. Пресловутые шесть соток в свое время пусть не полностью, но удовлетворяли целый ряд потребностей советских людей. Для миллионов, буквально вчера переехавших из сел и деревень в промышленные центры, эта земля символизировала то, что было оставлено в прекрасном аграрном прошлом. Кроме того, урожай был зачастую немалым подспорьем в домашнем хозяйстве, он позволял добрать то, чего не позволяла ограниченная зарплата. Опять же, деток где-то надо было выгуливать, да и просто с природой общаться. Грибы, ягоды, купание, шашлык-машлык – все это наши люди много лет связывали с крохотным участком и скромным домиком.

Были, однако, и принципиальные противники подобного способа загородной жизни – ну не нравились им ни садоводства, ни те самые «скворечники». Такие одиночки стремились приобрести дом в деревне, что со всех точек зрения было более солидно. Дом в деревне – приобретение капитальное, хотя и затратное (если деревня, конечно, не в вологодской глуши, где дома до сих пор продают по бросовым ценам). Самым везучим такие дома доставались по наследству, от предков, записные же горожане колесили по селам и деревням, предлагали бабулям и дедулям скопленные деньги и, как ни странно, нередко обретали свой кусок земли.

В крестьянский мир они, как правило, не вливались, были в некотором роде чужаками, но сосуществовали с местным населением вполне мирно.

Обитателей номенклатурных дач трогать не будем – это особая каста. Да и не дачи у них были вовсе, а резиденции, особняки, усадьбы – словом, что-то принципиально иное от того, что связывают обычно с теплым и уютным словом «дача». Не будем также равняться на тех, кто сегодня строит «навороченные» коттеджи где-нибудь на Рублевке или на берегу Финского залива. Этот узкий круг страшно далек от своего народа, а сегмент подобной недвижимости довольно мал. Нам, собственно, хочется задуматься о разумном способе загородной жизни в обозримом будущем. Тенденция налицо: мода на загородную жизнь становится увереннее с каждым годом, но при этом хотелось бы, чтобы к обустройству уютного уголка на лоне природы подходили разумно и без оглядок на чуждый опыт.

Опыт ряда развитых стран говорит о том, что мегаполисы неуклонно расползаются, то есть горожане стремятся из многоэтажных коробок переселиться в собственные просторные дома с полным набором удобств. Перспектива хороша, никто не спорит, но реальна ли она для такого города, как Санкт-Петербург? Увы, нет. Практика показывает, что переселиться за город на ПМЖ, в собственный дом, могут позволить себе лишь немногие петербуржцы (да и москвичи тоже). У подавляющего большинства прилично зарабатывающих горожан просто нет таких средств – им надо продать все движимое и недвижимое имущество, да еще взять в долг, чтобы приобрести хотя бы плохонький коттедж. Далее: жизнь в нашем регионе железно завязана на большой город, без него – никуда, а значит, нужно каждый день ездить в город и обратно. Может наша дорожная сеть ежедневно пропускать сотни тысяч машин в Питер, а потом обратно? Ответ однозначен: не может. И не сможет еще довольно долго. Да и, положа руку на сердце, так ли привлекательна в нашем регионе жизнь на лоне природы в ноябре или феврале?

Отсюда вывод: популярным по-прежнему будет именно дачный вариант загородной жизни, предполагающий периодические выезды в свое «имение», например на выходные или в отпуск (старшее поколение – на весь теплый сезон). И пока ему нет альтернативы, во всяком случае если мы ведем речь о массовой, а не элитной миграции за город.

И как должно быть

Так что же, можете вы спросить, значит – возвращаемся обратно в «скворечники» на шести сотках? Отнюдь, никто вас туда не гонит. Конечно, нам пока никуда не деться от тех участков в старых садоводствах (счет им на сотни тысяч!), куда по-прежнему выезжают горожане с мая по сентябрь. Но ведь это действительно какой-то «травматический» способ времяпрепровождения, в каком-то смысле даже унизительный! Толкотня на крошечном участке, жизнь окно в окно и т. д. и т. п.

Думается, эта травма, нанесенная нам бессмертным совком, должна быть как-то компенсирована. Как именно? Вариант возрождения добрых дачных традиций дореволюционного Петербурга надо сразу отмести. Это было удовольствие для подавляющего меньшинства, для узкой прослойки, в то время как питерский «демос» вдыхал навозную пыль на улицах города. Мы же говорим о многих и многих горожанах, которые, во-первых, не желают все время томиться в каменных мешках, во-вторых, хотят жить на природе с определенными удобствами. Но если раньше такие требования были взаимоисключающими (либо городская квартира, либо шесть соток), то сейчас положение начинает выправляться.

Тут самое время дать простор фантазии, то есть немного помечтать. Хорошо бы иметь дачный дом где-нибудь в живописном месте, чтобы земля при этом не стоила сумасшедших денег, участок был не с пятачок, чтобы в доме были электричество, водопровод, отопление и хватало места разместиться на ночь детям, родителям и дедушкам с бабушками. Близко ли от города будет этот участок? Да не обязательно, пусть даже на сотом километре – машина-то есть! Разговор о ценах в нынешний период зачастую бессмыслен: рынок пребывает в движении, но все же с долей осторожности можно вести речь где-то о 50–70 тысячах у. е. за такой дом. А такую сумму, особенно если растянуть выплаты во времени, способны «осилить» уже многие соотечественники.

Ну и много ли предложений таких дач на рынке? К сожалению, мало, этот спрос покрывается еще плохо: строительным компаниям выгоднее строить огромные и дорогие коттеджи. Вот почему по-прежнему интересуются домами в деревне, а также возводят в рамках старых садоводств строения в два-три этажа и с коммуникациями. Но это ведь не выход: все равно тесно, да и соседи на такого «выскочку» поглядывают косо.

Однако положительная тенденция уже проглядывает, и это не может не радовать. Множество тех петербуржцев, кто крепко стоит на ногах, предпочитают по-новому выстраивать стереотип загородной жизни. Они не рвутся в коттеджные поселки (которые им просто не по карману), равно как и не стремятся приобрести недвижимость в садоводстве или деревенский дом. Они покупают участок земли 10–12 соток и более, иногда на довольно приличном расстоянии от города, и строят дачу – именно дачу! Это деревянный, каркасный, газобетонный, реже кирпичный дом среднего метража (100– 150 кв. м). В этом доме имеется основной набор коммуникаций, что дает возможность жить там в любое время года, но никаких «наворотов» вы там не найдете. Подобные дачи, как правило, объединяются в небольшие конгломераты, которые подчас называются садоводствами, хотя, по сути, они ими не являются. Урожай таких хозяев интересует мало, их больше заботит эстетика (поэтому они стремятся хотя бы по минимуму обустроить ландшафт), а также возможность полноценного загородного отдыха. Съездить на речку, искупаться или порыбачить, сходить в лес, попариться в баньке, посидеть с семьей или друзьями у костра, а потом с комфортом расположиться на ночлег. Что, как говорится, еще надо человеку для счастья?! Тут можно заниматься спортом и туризмом, оставлять детей на лето, не беспокоясь за их здоровье, в общем, полноценно жить на природе, в экологически чистом, подчеркнем, месте.

Думается, будущее именно за такими дачными конгломератами. Именно в них будет развиваться и культивироваться дачная культура, изувеченная советскими годами до неузнаваемости, но до сих пор живая. И тогда (опять помечтаем) лет через сорок, допустим, уже другие поколения интеллектуалов соберутся на очередную международную конференцию и будут рассуждать не о прекрасном прошлом, как это было в Репине, а о нашем времени. И быть может, расценят его как эпоху ренессанса дачной культуры в России.

Станислав ФРИД, «Загородное обозрение»
Недвижимость на zagorod.spb.ru